«Ханукка» из мюзикла «Голем»

«Ханукка»- авторская запись (синтезаторы, семплеры) композиции из мюзикла «ГОЛЕМ» (1998).

. Гуров придерживался бродвейской традиции: в каждом мюзикле должна быть своя «star tune» — он очень долго ее искал — и нашел. В этой записи она появляется не сразу — а только к середине. Мелодия Ханукки — праздника надежды и победы над врагами. Гуров предполагал, что у песни должен быть международный рефрен: «Ханукка! Это — Ханукка! (Chanukka! Happy Chanukka!)» — предполагал, что она прозвучит в конце мюзикла.

По замыслу композитора, финал должен быть светлым, несмотря на мистический и мрачный сюжет романа Гюстава Майринка, который послужил отправной точкой для идеи Аарона Гурова.
Он замышлял мюзикл о бесконечных исканиях юного героя, и о страшном одиночестве интеллектуала во враждебном мире, о Вечной еврейской Душе. О том, что в самые тяжелые времена, когда Големы вышли из-под контроля и маршируют по улицам, спасение каждого еврея в том, чтобы победить Голема в самом себе. Страстная жажда приблизить Свет, поиски своего Пути — и спасение Любовью… Эта идея не давала композитору покоя, он работал над партитурой «Голема» много лет (1997-2002) — и успел записать 47 минут звучания. Последние слова, написанные А. Гуровым на черновике клавира мюзикла — ночью, за несколько часов до гибели:

«Голем — это матрица еврейской Истории…»
 

Стихи для этой мелодии сочинил Григорий (Гершон) Трестман — уже после трагической гибели композитора. К сожалению, либретто мюзикла, начатое при жизни композитора, соавтор так и не дописал. Замысел А. Гурова не был воплощен на сцене.

Вместо этого Г. Трестман создал собственную версию сюжета: поэму «Голем, или проклятие Фауста». Поэма Трестмана не имеет ничего общего с замыслом Аарона Гурова, кроме апокрифической фигуры Голема. Более того — идея поэмы Г. Трестмана находится в конфронтации с мировоззрением и жизненной позицией Аарона Гурова, да и метрически совершенно не совпадает с музыкой, которую убитый террористами композитор оставил после себя. Стоит подчеркнуть, что Гуров, будучи искренне верующим иудеем и убежденным сионистом, никогда бы не согласился на сюжет, который изложен в поэме. У Трестмана все евреи изображаются мерзкими, он сравнивает их с крысами, вместо светлого Хануккального детского хора у него — Хор Мертвых Младенцев, а главная героиня — еврейская шлюха (?), беременная к финалу от глиняного Голема (видимо, Антихристом)… 

Таким образом, понятно, по какой причине Г. Трестман пригласил написать музыку для своего произведения нового соавтора — Моти Шмитта. Что и было представлено публике в Иерусалиме в 2006 году.
А подлинный «Голем» Аарона Гурова так и остался МУЗЫКОЙ с незаконченным либретто — без диалогов и с пятью стихами для зонгов…

Расстрелянная музыка, которую, тем не менее, исполняют в концертах, и которая ждет еще своего театрального воплощения.

Слушать

———————
*Компьютеры, семплеры — авторская запись.